Послесловие к "Неукротимой Анжелике" от издательства "Книжная палата"

Итак, еще один роман об Анжелике прочитан.
Ну и как? Каковы впечатления?
Конечно, ответы могут быть самые разные, причем ответы не очень приятные для издателя… Но мы все же надеемся на лучшее.
Мы ведь тоже читатели и тоже прочитали “Неукротимую Анжелику”. И нам показалось, что это чтение — хорошая разрядка, освежающая и ободряющая нашего современника, утомленного мрачной журнально-газетной публицистикой и прозой, где все только беды и несчастья, но пока еще малые, а настоящее крушение жизни обещается впереди…
От всей этой чернухи силой таланта супругов Голон читатель отключается и переносится в иной мир — мир ярких красок, сильных романтических чувств, головокружительных приключений. “Анжелика” будит дремлющие без работы струны нашего воображения и дарит маленький читательский праздник среди будней.

Далекие земли, давно умершие герои — как реальные, так и вымышленные, — благодаря мастерству авторов оживают, приближаются к нам и заставляют напряженно следить за действием. Именно этим объясняется главная притягательность романа — он необыкновенно увлекателен. Кстати, по отзывам знатоков, эта часть “Анжеликиады” наиболее остросюжетна.
Но если бы дело сводилось только к занимательности, “Анжелика” не была бы своего рода эталоном массовой культуры, которую нам еще предстоит изучить и осваивать. В том-то и дело, что это произведение не столь одномерно, как может представляться, и, являясь чтением вседоступным, оно отнюдь не примитивно по художественно-смысловому содержанию.
Вы заметили, что “Анжелика” необычайно плотно насыщена общекультурной информацией, поданной органично и чрезвычайно умело. Мы узнаем о многих реалиях эпохи — например, о быте моряков и средиземноморских пиратов, о взаимоотношениях христиан и мусульман, о том, как пленников выкупали из рабства, о том, как строились исламские города, о нравах в гареме султана и об иерархии в его свите, о подарках, которые было принято дарить при визитах, о способах пыток и казней того времени, наконец, и о многом ином.

Книга содержит и познавательные сведения философского характера, причем именно они, так сказать, определяют духовное поле произведения. Его идейный центр — противостояние христианского и мусульманского мировоззрений, противостояние с отнюдь не предопределенным заранее исходом. Композиционно это выражено в диалогах-спорах Анжелики с великим евнухом Марокко Османом Ферраджи. Попав в плен к султану, Анжелика испытывает на себе искушение проповедью покорности Аллаху и судьбе. Диалог двух религий — это спор принципа свободы воли с позицией беспрекословного принятия жребия Всевышнего. Это неизбежно влечет за собой разницу практического отношения к жизни и реального поведения.

Пора сказать и о самой Анжелике. Образ этой молодой женщины и ее волнующая история — счастливая находка Голонов. Не случайно американская критика — в отличие от нашей серьезно анализирующая массовую культуру — сравнивает Анжелику с героиней “Унесенных ветром” Скарлетт О’Хара. То, что в центре повествования постоянно находится это прекрасное и своеобразное создание, придает всей истории особый интерес. Анжелика одновременно хрупка, ранима, и необычайно сильна, капризна и вынослива, она воплощение женственности и при этом наделена настоящим мужеством в схватке с судьбой. Анжелика — аристократка, но она способна к пониманию самых простых людей, она демократична по натуре. Она умна достаточно, чтобы не зазнаться от собственного богатства и красоты и понимает цену своего успеха в высшем обществе. Но еще более важно, что Анжелика истинно нравственный человек — она не предаст, не изменит своей любви, даже если ей грозит смерть. Хотя это совсем не идеальная героиня — у нее часто бывают минуты слабости, сомнения, отчаяния, она нередко злится на себя. Она очень живая, с открытой читателю душой. В переводе Е. Татищевой тонко передана эта внутренняя работа героини, нюансы ее состояний и настроений.

Язык романа сдержан и при этом изысканно красочен, описания точны и конкретны, а некоторая избыточность не является самоцелью, а диктуется общей художественной задачей. Так, например, из разных деталей складывается описание входа в Марсельский порт королевской галеры. И если не пожалеть труда на неспешное чтение этого описания, перед глазами вдруг встанет, как реальная, картина необычайной красоты — мы увидим и темно-красные шелковые знамена с вьющимися по ветру золотыми кистями, и многоликую толпу на площади, всколыхнувшуюся в едином порыве любопытства, и одиноко сидящую на лафете портовой пушки Анжелику, истомленную ожиданием корабля…

Таких ослепительных картин-кадров в романе очень много, и они нарисованы искусно и свободно.
Что же касается так называемого “дешевого чтива”, в пропаганде которого нас могут упрекнуть серьезные критики, сошлемся на Честертона, посвятившего этому феномену одно из своих блестящих эссе. “Вульгарная литература не вульгарна уже хотя бы потому, — утверждал английский классик, “что захватывает пылкое воображение миллионов читателей”. И далее: “У заурядного читателя, быть может, весьма непритязательные вкусы, зато он на всю жизнь уяснил себе, что отвага — это высшая добродетель, что верность — удел благородных и сильных духом, что спасти женщину — долг каждого мужчины и что поверженного врага не убивают. Эти простые истины не по плечу литературным снобам — для них этих истин не существует, как не существует никого, кроме них самих. В самом захудалом и наивном грошовом романе заложены прочные нравственные устои, по сравнению с которыми изысканно утопические этические построения лишь эфемерный блеск и мишура”.

© Голон Анн и Серж. Неукротимая Анжелика: Роман / Пер. с фр. Е. Татищевой. — М.: Книжная Палата, 1991. — 608 с.